"Дневник обычной женщины с необычными желаниями"

раскаленных углях?»

Застывший воск многочисленными уродливыми шрамами покрывал юное и, пока ещё не испорченное временем, красивое тело этой танцовщицы. В преддверии экстаза, до которого её довели любимая музыка и воск, она была просто божественна.

А мальчик…. Мальчик сидел на полу и не мог оторвать изумлённый и какой-то лихорадочный, взгляд от той, которая… хотя и находилась сейчас перед ним, но была так далеко: «Как я её люблю! Неужели, описанное в рассказе, правда? Не может быть! Я буду за неё бороться! Буду! Я сделаю всё, чтобы она забыла ту, другую. Ведь я же люблю её. Я сделаю так, чтобы со мной она была счастлива!»

Что это было? Просто танец или…? Или элементарная истерика, вызванная нахлынувшими эмоциями и единственным желанием вообще уйти от разговора?

По- видимому, девочка училась жить с долгами.

«У них всё будет хорошо! Разговаривают. Слушают музыку. Пьют вино. Не буду им мешать. А поужинаем попозже», - и мать, чему - то улыбаясь, тихонько вышла из квартиры и пошла встречать отца с работы. Ей не терпелось обсудить события заканчивающегося дня.

……..

- Мамуль, где ты постоянно витаешь? Опять у тебя молоко убежало… Всё на своей Прозе торчишь? Шедевры ваяешь? Имей совесть, два дня уже на покупной еде сидим. Нет, мы, конечно, уважаем твои творческие порывы, но и ты подумай о нас, а? Мы кушать хоти-и-и-им... Котлеток домашних хочется-я-я…, - примерно в это же время произносились слова в другом городе.

- Котлетами – по Прозе? - улыбаясь, проговорила хорошенькая женщина, оторвав взгляд от монитора. Вообще-то, на творчество её сейчас совершенно не тянуло. И занималась она совсем не тем, о чём думала её семья: она бесцельно блуждала по разным сайтам. Но посвящать в это кого-либо ей совершенно не хотелось. Чего-чего, а владела собой она замечательно! - сейчас, мысль закончу и вся Ваша, - посмотрела она с любовью в сторону того, кто сейчас заглядывал к ней в комнату.

А на кухне продолжался шепот:

- Солнышко, а давай уговорим маму родить ещё одного ребенка?

- Па, зачем?

- Что-то мы её теряем. С этой её Прозой. Витает постоянно где-то в своём виртуале… А так… По-моему, это единственный выход вернуть её в реальную жизнь.

А женщина, мучаясь уже не один день, всё отчетливее представляла, что она должна делать. «Я не могу вот так… дальше… И уйти не могу… И отпустить не могу… Эта девочка… Мой август… Может, и правда, родить? Да и на работе – время подходящее, чтобы выпасть на полгодика… Собрание акционеров только что прошло... Н-да… Родить... Няня поможет… Давно ведь этот вопрос обсуждается в семье. Переболею… Успокоюсь… Да и девочка моя… Да, у нас с ней нет другого выхода», - и она, как-то после очередной смс, выбросила в мусор противозачаточные таблетки.

…….

Прошёл месяц.

Месяц бесконечных смс, ежедневных электронных писем, редких телефонных разговоров между этими двумя женщинами. Женщинами, у которых было так много общего, но не было будущего.

- Когда мы, наконец, встретимся? Я устала ждать. Мне не хватает твоих писем. Я безумно скучаю. Я приеду! - неслись смс от девушки, так похожей на Арбенину.

- Маленькая… не сейчас… возможно позже... да, мне тоже тебя не хватает… но, понимаешь…мы должны… должны учиться жить друг без друга, - неслись в ответ фразы безысходности.

«Боже, что я несу»,- думала женщина постарше, - «Но я должна говорить именно эти слова. Должна», – и уже мысленно, только себе:

«Маленькая… Девочка моя… Я думаю о тебе ежесекундно. Засыпаю с воспоминаниями о твоих поцелуях, просыпаюсь на мокрой подушке, гоняю цифры на работе, делаю какие-то покупки. Даже, занимаясь любовью с моим любимым и любящим мужчиной, я думаю о тебе. Это моя реальная жизнь каким-то образом проходит вокруг. Несёт меня. Но она как в тумане. Потому что… Ну, потому что я где-то отдельно. Я вся с тобой. Странно… С тобой я забываю, сколько мне лет. 20? 30? Или мои 40? Я забываю о своём солидном статусе в кругу коллег. Самое смешное, что с тобой я не могу быть взрослой умудрённой жизнью женщиной. С тобой я какая-то зелёная девчонка. И она, эта девчонка, совершенно не боится показаться круглой дурой рядом с тобой. Что ж ты со мной сделала, девочка моя?!» Это были только мысли. Мысли, которые так гнала от себя эта взрослая женщина.

И вновь смс:

- Что мне делать? Максим сделал мне предложение… И мама… Я так её люблю… Огорчать не хочется… А ты? Как же ты?

- Всё будет хорошо. Ты же знаешь, мы не можем быть вместе. Поэтому… Послушай свою маму. Она желает тебе только добра. А я, если хочешь…. я буду писать тебе. «Как же плохо без тебя, девочка моя»

- Да, у нас нет будущего. Я понимаю. Но… Память… В ней - ты. А реально или виртуально – это не важно. Огромное счастье для меня, что ты просто есть. Спасибо.

- Не говори так. Думай о чём-нибудь другом. «А мне как думать о чём-нибудь другом?!»

- Да не могу я! Я думаю о тебе постоянно. Днём. Ночью... А ночью ты приходишь ко мне в моих снах. И мы с тобой летаем…

- Нет, девочка моя, ты не должна так говорить. Учись жить без меня. «Да, ночи просто невыносимы!»

- Не взывай к моему разуму! И не вини себя, что всё так. Возьми от меня то, что тебе нужно. Ну, пожалуйста! Ну, забудь ты хоть на секунду, кто ты и кто я! Позволь себе это.

«Да не могу я себе этого позволить! Я должна!», - последняя смс осталась без ответа.

…………..

Прошёл ещё месяц.

- Ура! Пап, пап, у нас будет маленький! Ты слышал? Я буду с ним гулять, а все вокруг будут говорить, какой замечательный малыш у такой юной мамы.

- Да, солнышко. Будешь ли? Ускачешь со своим очередным, как всегда. Да, мы с мамой так давно хотели ещё одного ребёнка. Но ты ведь знаешь: сначала ты ещё маленькая была, проблем разных хватало, а потом карьера эта мамина.

- Мам, а как мы его назовём?

- Ну, не знаю пока… Пусть он сначала будет. «Мальчик… Как обрадуется наследнику мой любимый… А вдруг это будет девочка? Тогда я назову её….», - подумала уже про себя женщина, - «А что? Может, это и правда наш выход? Надо же кому – то отдавать свои долги…»

……….

Вот такая история. История, которая показалась мне необычной, и которую я попыталась описать в силу имеющихся литературных способностей. Так было или не было?

Как автор, могу сказать одно: сюжет действительно основан на реальных событиях и действительно часть строчек из писем и смс были написаны реальными людьми. И даже разрешение на их опубликование получено. Но знаете, о чём подумалось? А если бы вместо старшей моей героини главным действующим лицом был мужчина? Такого же возраста, такого же социального статуса и с такими же подобными устремлениями, а? Получилась бы вполне обычная заурядная история, коих вокруг – у-у-у, не сосчитать! И развитие событий в этом случае даже вполне можно было бы прогнозировать.

Но это не мой случай.

Вот и получается, что долги у всех одни, а отношения к ним у каждого – своё. И какое правильное? И если правильное, для кого оно правильное?

P.S. В тексте использованы стихи солистки группы «Ночные снайперы». Д.Арбениной

«Я люблю того»,

Вот такая история. История, которая показалась мне необычной, и которую я попыталась описать в силу имеющихся литературных способностей. Так было или не было?

Как автор, могу сказать одно: сюжет действительно основан на реальных событиях и действительно часть строчек из писем и смс были написаны реальными людьми. И даже разрешение на их опубликование получено. Но знаете, о чём подумалось? А если бы вместо старшей моей героини главным действующим лицом был мужчина? Такого же возраста, такого же социального статуса и с такими же подобными устремлениями, а? Получилась бы вполне обычная заурядная история, коих вокруг – у-у-у, не сосчитать! И развитие событий в этом случае даже вполне можно было бы прогнозировать.

Но это не мой случай.

Вот и получается, что долги у всех одни, а отношения к ним у каждого – своё. И какое правильное? И если правильное, для кого оно правильное?

P.S. В тексте использованы стихи солистки группы «Ночные снайперы». Д.Арбениной

«Я люблю того»,

Этот дом» и

«Пух»

из альбома «Канарский».

12 марта 2006 г.

Мой сумрак.Часть третья дневника обычной женщины.

...................

«Сумрак

- вообще полусвет, ни свет, ни тьма;

- время, от первого рассвета до восхода солнца, и от заката до ночи, до угаснутия последнего солнечного света;

- полумрак, полутьма, темь, потемки, где едва только различаешь предметы…»

(Толковый словарь живого великорусского языка, В.И.Даль)

…………….

Сумрак.

Я шагнула в него в 00-37. В первый час наступившей субботы. Третьей субботы мая.

Сумрак, как у Даля? Или сумрак, как в Лукьяненских «Дозорах»? «Нет,- ухмыляюсь я своим рассуждениям, - мой сумрак». Моё скрытое «я». «Я», которое пугает иногда своими безрассудными желаниями, но которое такая же часть меня, как и всё остальное. Как руки. Как ноги. Как голова. Как мысли и чувства. Такие, какие есть. Мои.

Пятница заканчивалась. Весомо тянула напряжённая рабочая неделя в офисе. 2 часа в самолёте измотали вконец. Нервные («Вам двойной сок и белого вина? Ещё?», - что же здесь может заставить занервничать?), но улыбчивые до тошноты нерусские стюардессы раздражали. Под крылом замелькал Большой чужой город. Большая, похожая на муравейник, гостиница уже ждала. И… девочка. Та, которая сидела сейчас в кресле. Сидела и ждала. Она молча, неотрывно смотрела на все мои хаотичные перемещения в этом номере мегаполисного приюта, лишь изредка бросая взгляд на экран телевизора. Неужели конкурс Евровидения не интересен? А как же Дима Билан? А перемещений было предостаточно: сначала душ - снять всё накопившееся за день. Потом что-то набросать на стол. Да ещё эта нога…. Сделать перевязку. Эскулапы, с…ки, обещали, что через 2 недели заживёт (иначе бы не согласилась на это вмешательство на стопе, зная о скором перелёте), но мой неугомонный образ жизни видимо внёс свои коррективы: место вырезанного куска при ходьбе продолжало мокнуть, припекать и требовать частого внимания.

«Чёрт… Антисептик рассыпала… Зелёнкой испачкалась… Хорош же мой свежий маникюр с зелёными разводами. Ношусь тут раненым кузнечиком. И всё перед кем?..» Украдкой… На неё. «Интересно, о чём думает?»

Сидящая в кресле походила сразу и на колючего ёжика, и на взъерошенного храброго воробья, и на ... испуганную маленькую девочку, волею случая заброшенную в этот непонятный взрослый мир. Странно… 2 месяца назад я запомнила совсем другую девочку… Девушку. Красивую девушку. Уверенную, решительную, любящую и умеющую порассуждать на различные темы и при этом абсолютно не скрывающую своих желаний. И потом, в почти ежедневных письмах, она была такой же глубокой и интересной и при этом весьма смелой и откровенной. К ней тянуло. Я скучала. Ждала этой встречи.

А сейчас… Кто это?

Надо же… Встретила в аэропорту… А я ведь до последнего не верила. Не верила, пока не увидела её одинокую фигурку в стороне от встречающих.

Интересно, что она сказала маме, исчезая на двое суток?

Сидит в кресле. Вижу, что боится. Меня? Но почему? Хотя и я…

- Вина?- голос почему-то хрипло сбивается с прежних уверенных ноток.

- Давай, - промелькнуло что-то знакомое.

- Грушу? Яблоко? Банан?

Какие – то разговоры…..Ни о чём… Так…Вижу, что хочет что-то сказать, но…. Молчит.

- Завтра вечером – в клуб, помнишь? Да, тоже хочу послушать её с Оркестром вживую… Интересно, а скрипка будет?….

….

И глаза. В глаза. От которых уже бросает то в жар, то в холод и предательски мокнет. Там, где обычно мокнет, когда, то в жар, то в холод. Зрачки начинают залипать друг на друге. Перерывы в молчании становятся всё длиннее. Не могу больше!

-Всё! Я - спать. Устала за неделю. Давай поговорим завтра? Обо всём, как ты хочешь. А Кровать можешь выбрать любую,- Шанс оставляю всегда, - Только извини, я привыкла спать без одежды.

- Я с тобой! - не прошло и секунды.

- Ну, попробуй.

- Только сначала в душ. Я быстро.

……….

На часах 00-37.

-Можно?- голос помоложе чуть позже.

-Иди сюда… - едва различимо на ушко в ответ.

……

-Можно?

-Да!

……

-Знаешь, у меня была мечта.

- Какая?

- я хотела послушать с тобой вот эту песню. Держи один наушник.

…..

И вот в сумраке нас уже двое. Есть я и она.

Наш сумрак. 36 часов. Две ночи и один день.

Тогда я не думала, что могло придти в голову горничной, которая убирала номер в наше отсутствие и видела только одну смятую постель и не тронутую вторую. Я не замечала встречных глаз в толпе, я вообще никого не замечала (!), когда держала её под руку, играя с линиями на внутренней стороне её ладошки. Но вообще-то у меня повод был держать её под руку: я прихрамывала и опираться на кого – то мне было удобнее. Хотя… Это же только повод. А причина… Мне очень хотелось держать её под руку. И раз уж я воспользовалась своим «раненым» положением, так почему не продолжить делать то, что хочется? И плевать на людей вокруг! Мы в сумраке. Только я и она.

Сумрак днём. Сумрак ночью. Без времени. Без пространства. Без людей. Без сна. Без завтра. И только упивание друг другом. Как водой в жару. Слова – только друг другу. Внимание - только друг другу. Даже молчание – обо всём. А сколько снимков я сделала, пытаясь её растормошить – не сосчитать. 30-40-50-100? Господи, как с ней хорошо! Даже просто идти рядом, сидеть напротив в полумраке кафе, смотреть на неё, слушать её, дурашливо провоцировать и наблюдать, как она ежесекундно меняется… Просто хо-ро-шо. Что бы подарить ей ещё?

Помню, в субботу вечером я вышла из шумного зала клуба в более тихий бар – опять заболела нога. Посидела минут 5. Вернулась. Сначала стояла в стороне. Как смешно она крутила головой, вглядываясь туда, куда я уходила. Как птенчик. Опять достала фотоаппарат: объектив позволял пройтись по её еле уловимым гримаскам и сохранить их себе на память. Интересно, она вообще замечала, что происходит на сцене? Похоже, наша любимая рок-дива сегодня старалась не для нас. Не для меня – так точно! Я находилась в своём фантасмагоричном сумраке и видела в нём только один объект. Я смотрела на него с какой-то сумасшедшей радостью и… грустью. Моя девочка. Моя маленькая умненькая девочка…Не моя - там. Моя - здесь, в сумраке.

……..

Покалывания и покорёживания начались в воскресенье. В 11-10. Время выхода из сумрака.

- Мне пора, - скорее подумала, чем сказала я, и нехотя зашевелилась, очнувшись на единственной скамейке чужой станции метро.

Она, моя маленькая девочка, сидела передо мной на корточках и держала меня за руки. В глазах – куча вопросов. У меня - тоже.

«Интересно, что она скажет маме, возвращаясь после 2-х суток отсутствия?... Ввалившиеся и горящие каким-то ненормальным огнём глаза. Покусанные и распухшие губы… Ну, поцарапанную спину и грудь с тёмными неровными кружочками она, наверное, постарается скрыть…»

Третий состав уже уходил в сторону центра без меня.

-Мне, правда, пора. Да, самолёт вечером, но у меня ещё 2 встречи. Я же говорила…, - я как будто оправдываюсь.

А она всё также сидела на корточках и молчаливо давила своими бесчисленными вопросами. Вопросами, ответов на которые не знал никто.

Выход из сумрака неприятен. Ледяные лучи реальности начинают покалывать всё настойчивей и энергичней. Некоторые ветерком скользят по коже, а некоторые, самые настойчивые, прошивая насквозь, застревают иглами где-то в сердце. И вот уже в многочисленные места уколов устремилась реальность. Я стала различать контуры людей вокруг. Они тоненькими ручейками стекались на платформу, образуя бурные потоки к разинутым дверям очередного подошедшего состава. Но каким-то непостижимым образом эти динамичные людские рукава огибали наш маленький островок. Островок с усталой женщиной за 40 на лавочке и девушкой чуть за 20, сидящей напротив на корточках. Почти как мама с дочкой.

- Всё. Я уже опаздываю. Меня ждут. Пора, - я потянулась, окончательно отделяясь от стены.

- А когда…?

- Будь умницей, маленькая, - и я решительно встаю.

Инстинктивно подавшись следом, копируя обезьянкой, приподнимается и она. И тут же начинает оседать. Успеваю усадить её на моё ещё теплое место. Стоять неудобно. Чёрт… Нога… Как напоминание о реальности… Руки по – прежнему вместе. Глаза видят только глаза напротив.

Ещё один состав уходит без меня в сторону центра.

2 минуты до следующего пролетают секундами.

- Пора-пора выходить из сумрака…, - наклоняюсь я к маленькому розовому уху около стены.

- А что это? Выходить из сумрака? Это как в «Дозорах», да?

- Ну, почти. Выходить к людям. К обязанностям. К обязательствам. К жизни.

- А разве то, что было – не жизнь?

- Жизнь... В сумраке…

В тоннеле загрохотал очередной подходящий состав. Я начала пятиться. Разделение рук всё больше вырывало из сумрака и чётче прорисовывало всё вокруг. Шаг назад… Ох… Постоянно забываю про ногу, а она – жестоко напомнила: «Пора-пора». Ещё шаг… Мельком поглядываю в сторону туннеля, где огоньками замелькал приближающийся монстр. И тут замечаю, как на скамейке знакомая правая рука приподнимается и стучит указательным пальцем по своей щеке. 2 раза.

«Поцеловать? Но мы же договаривались там… Тогда ещё… Это же сумрак! А сейчас… Люди…Как ты могла?? … Да! Конечно, да!». А за спиной уже буквально засасывали открывшиеся двери состава.

« Всё», - едва успеваю заскочить в закрывающиеся двери. Нет! Обернулась. На скамейке, прислонившись головой о бетонную стену, чуть не плакала маленькая растерянная девочка.

За стеклом замелькали огоньки туннеля. Потом темнота. И... Свет. В туманном стекле вагона, как в зеркале, на меня глядела совсем другая женщина. Не та, которую я изредка могла видеть в отражениях последние 36 часов. «Фото перекинуть на CD… Запрятать подальше, чтобы случайно не обнаружили любители покопаться в маминых вещах…Выбрать подарки своим…» Пальцы рук постепенно теряли теплоту прошлого и возвращались к привычной жизни.

«Но я ведь ещё вернусь туда? В наш сумрак? Или нет?...»

У меня есть ты. Часть пятая дневника обычной женщины

Да, были многочисленные смс. Эти смс – отдельный большой рассказ и когда-нибудь я обязательно его расскажу. Поверьте, оно того стоит! Я даже не подозревала , что смс-сообщения, такие малословные на первый взгляд, могут скрывать в своей краткости такой ёмкий смысл и вызывать такую бурю эмоций!

И конечно состоялась очередная встреча. Но, описывая её, мне захотелось отступить от обычной дневниковой записи и изложить в виде рассказа. Почему? Ну-у-у, потому что, захотелось посмотреть на эти отношения как бы со стороны. Может быть, так я лучше разберусь в себе?

……………

- Какие же смешные эти люди там, за окном. Несутся куда-то... И думают, что это и есть жизнь,- тихо сказала обнажённая женщина, подходя и обнимая сзади другую, такую же обнажённую. За окном гостиницы гудела оживлённая автострада ночного мегаполиса. Та другая, молча курила, направляя струйки дыма в открытое окно - вторую сигаретный дым раздражал. Начавшая говорить, нащупала губами пульсирующую жилку где-то слева на шее той, которую обнимала, потом немного задержалась губами на этом островке, и продолжила, также тихо и также не спеша:

- Жизнь – это кусочки застывшего времени, лишь скреплённые ниточками минут, часов, дней, лет.. Иногда ниточки короткие, иногда длинные…Длинные переплетаются, наматываются в клубки… Почему-то многие люди именно эти клубочки принимают за частички жизни. Хотя это всего лишь ручейки к тому, что есть жизнь … А ещё люди – дураки. Потому что не знают, что … я люблю тебя, - последние слова были еле слышны.

- Что-что? – переспросила та, которая курила, так и не отрывая взгляд от бесконечного потока снующих под окном машин.

- Ничего… Люди просто дураки. Вообще дураки. Напридумывали себе условностей и мучаются. Они блуждают по коридорам своих собственных жизней, натыкаются на двери запретов… И лишь иногда у них хватает смелости взяться за ручки, которые могут эти двери открыть…

- Скажи, а… Нет, не так…, - нарушила повисшее молчание та, которая всё ещё курила, - Я постоянно думаю, ну почему ты? Почему именно ты стала для меня той, которая…Без которой…Вот уже полтора года… Ты же могла быть мне матерью...

Стоящая сзади усмехнулась:

- У нас получилось открыть одну и ту же дверь… Слышала выражение: «Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек»?

- То есть… похерь заведённый распорядок?.... Кто это сказал?

- Несколько часов назад, в клубе, помнишь?... Наша рок-богиня исполняла свою песню «Цветы и звёзды»… На стихи того, кто это сказал.

- Хименес?

-Хуан Рамон Хименес. Испанский поэт, - и она вдруг начала читать:

Уже не вернусь. И на землю

успокоенье ночное

спустится в теплую темень

под одинокой луною.

Ветер в покинутом доме,

где не оставлю и тени,

станет искать мою душу

и окликать в запустенье.

Будет ли кто меня помнить,

я никогда не узнаю,

да и найдется ли кто-то,

кто загрустит, вспоминая.

Но будут цветы и звезды,

и радости и страданья,

и где-то в тени деревьев

нечаянные свиданья.

В комнате опять стало тихо, и только шум города иногда вкрапливался в эту тишину россыпью звуков проносящихся машин. А эти двое стояли, отделённые от всех хрупкой условностью приёмного дома.

- Малышка, ты замёрзла совсем. Давай сядем.

- Давай…Я покурю ещё?

- Тогда я посижу вот так?- и вторая, кутаясь в одеяло, начала пристраиваться в кресле, обвивая со спины руками и ногами курящую. Рассеянный свет уличных фонарей, проникавший через прозрачную штору, бесстыдно освещал эти две фигурки. Та, которая курила, была совсем ещё девочка. Она продолжала смотреть на калейдоскоп бегающих огней за окном и, кажется, ничего больше не замечала. А вторая, которая была ровно в два раза старше, прильнула щекой к её спине и закрыла глаза – прятала готовые вырваться слезинки.

Город за окном жил своей жизнью. Эти двое – своей.

- Почему ты так редко мне пишешь? – спросила старшая.

- Не реже, чем ты мне… И потом. У меня новая работа. Новый город, наконец. Город, в который я, между прочим, приехала, потому что ты этого хотела. Вспомни, сколько ты меня уговаривала. Да ты для меня… Я думаю о тебе постоянно. Шлю смс…

- Опять кусаешься, котёнок.

- Хм… Тихая и спокойная любовь не для тебя. Я уже пробовала. Тебе же иначе становится скучно и ты …

- Подожди… Твои смс-километры меня душат. Каждое утро ровно в 8-15 я уже вздрагиваю. Да-да… Именно в это время приходит обычно твоё первое сообщение. А если не приходит, я тупо смотрю в нижний левый угол телефона и жду… Жду конвертик... А потом опять вздрагиваю, когда слышу знакомый звук «смс доставлено». По-моему, я тихо схожу с ума... Худею… На еду смотреть не могу. И постоянно мёрзну, - всё это она тихо бубнила, уткнувшись куда-то между лопаток.

- Тебе сейчас надо поспать, - девушка затушила в пепельнице докуренную почти до фильтра сигарету, - Мы уже вторые сутки вместе. И вторые сутки не спим. То концерт твоей Сургановой, то встречи… То просто шатаемся по этому городу, который когда-то был городом твоего детства, а теперь стал моим пристанищем... Нет, я очень рада. Город мне нравится… Здесь я действительно смогу сделать то, что хочу... Да я вообще рада, что всё так. Особенно прошедшей бессонной ночи, - она улыбнулась. Но потом опять стала серьёзной, - Нет, тебе определенно надо поспать.

- Чтобы потом мучаться за бесцельно прожитые часы и чтобы сжёг дотла позор за подобное поведение? – теперь улыбнулась та, что постарше.

- Но завтра самой же плохо будет. А тебе ещё домой лететь.

- Зато сейчас хорошо… Ну, ладно. Уговорила… А ты?

- А я с тобой, - и младшая привычно взяла за руку старшую, - Пойдём.

Старшая сначала отвернулась к краю кровати, но потом, развернувшись, обняла свою юную подругу - та лежала к ней спиной. Подушечками пальцев не спеша прошлась по её бёдрам, животу, груди. Одновременно она проводила кончиком язычка по выступающим косточкам позвоночника, иногда чуть подрагивая от собственных прикосновений. Вдруг она захватила один из них долгим поцелуем. Девушка в её руках вздрогнула и перевернулась на спину.

- Нет. Я сама. Я люблю сама… Всегда. Ты забыла? И люблю, когда глаза открыты.

- Хорошо.

Девушка начала целовать щёки, нос, губы той, на которой уже привычно расположилась, добралась до мочек ушей, недолго помучила их и замерла где-то в ложбинке над ключицей.

- М-м-м-м…. Всё тот же запах… Твой…

- Знаешь, я ведь дома не могу им пользоваться. В прошлую нашу встречу я впервые его попробовала на себе. In Love Again. А потом… Тебя вспоминаю, запах этот и состояние такое… как будто ты рядом… и не могу.

Девушка продолжила целовать её лицо, при этом давая полную свободу своим рукам в прогулках по чужому телу. И та, вторая, изредка подрагивала от её ласк. Целуя глаза, младшая попросила:

- Ну, посмотри на меня.

- М-м-м-м,- женщина нахмурилась и недовольно повернула головой.

И вот ладошки девушки уже на бёдрах. Те пока сведены. Но девушка уверенно проскользнула правой рукой между ними и, едва касаясь набухших продольных бугорков, и проникла глубже. Палец, почувствовав знакомую влажность, задвигался быстрее. Вдруг девушка слегка укусила в шею лежащую под ней женщину.

- Только без следов! – застонала женщина, потом конвульсивно дёрнулась и обмякла.

- Я люблю тебя, - губами нарисовала девушка.

И опять неторопливо, как будто в первый раз, начала свою игру на знакомом теле. Женщина в ответ сначала просто сжимала её руками и ногами, но потом, опять задвигалась быстрее навстречу. Она начала царапать наманикюренными пальчиками спину, оставляя красноватые борозды, стонать, а в один из моментов, просто укусила в руку.

Потом они недолго лежали молча.

- Ну, извини. Увлеклась.

- Да, ладно. Мне ж не оправдываться…

- А теперь я. Можно?.... Опять нет?...Прошлой ночью на пятидесятом я бросила считать твои «нет». Может, наконец, мы забудем это слово? Знаешь, взаимоотношения двоих – это всегда игра и всё это время я старалась играть по твоим правилам и играть так, как ты привыкла.

- Кстати, почему?

- Ты же этого хотела. Разве нет? И потом… с другими… разве ты не поступала также?... Ну, хорошо. Не будем о твоих старых увлечениях… А теперь… Давай немножко поиграем по моим? Ну? Я осторожно, - и старшая несмело начала с сосков упругой девичьей груди. Она их подразнила язычком, иногда отвлекаясь на рисование узоров по бархатистой коже рядом, а потом, когда кончик носа случайно задел затвердевший камушек на холме, она захватила правую целиком и начала посасывать, - М-м-м-м… девочка моя… И почему меня от тебя бъёт током?…, - При этом правая рука её уже поглаживала живот девушки и продолжала опускаться всё ниже и ниже. По-прежнему, изредка подрагивая от собственных прикосновений к чужому телу, женщина сверху, не в силах сдерживаться и повинуясь только естественным желаниям, облизала средний палец своей правой руки и провела им сначала по носу, потом по губам той, которая сейчас напряжённо лежала под ней, - Ну, не бойся, маленькая. Всё. Будет. Хорошо.

Потом она опять облизала этот же палец и уже, окончательно осмелев, спустилась по знакомой дорожке живота и проникла в разгорячённую плоть. Там палец сначала робко осваивался, а потом задвигался быстрее.

- Мокренькая…, - ласково прошептала женщина. В уголках глаз начали скапливаться слезинки. Дыхание девушки участилось. Щёки порозовели. Кожа начала покрываться испариной.. Женщина, последний раз поцеловав сосок, который только что занимал её всю, поцеловала соседний и начала спускаться вниз.

- Можно, как я хочу?

Девушка молчала. Глаза её были закрыты. И женщина начала покрывать поцелуями весь путь своего продвижения - туда, где сейчас находился ставший совсем уже мокрым палец. При этом там, где она замирала на время, от губ её оставались синеватые неровные кружочки. Девушка, лежащая на спине, застонала. Наконец губы старшей остановились на бритом лобке. Последний долгий поцелуй, и язычок устремляется ещё ниже. Туда, где давно уже всё раскрылось навстречу. Мягкий бугорок, закрытый ранее розовой плотью, усилиями активного язычка твердеет. Губы рядом, раскрываясь всё больше, уже не могут скрыть его пульсирующую красоту. Вдруг девушка выгибается, и конвульсии сотрясают её юное тело. Женщина осторожно освобождает её от своих рук, проводит последний раз языком по набухшим буграм мокрой плоти и поднимает глаза. Крупные градины слёз текут из глаз той, которая лежит под ней.

-Ну, маленькая, ну, - и она собирает губами эти солёные капельки с лица и шепчет, - Что ты… Что ты…

Через несколько минут они обе, не выпуская рук, провалились в короткий сон.

……………..

- А я красивая? – вдруг спросила девушка, по-прежнему не открывая глаз.

-Да. Очень, - и подушечки пальцев опять начали двигаться по лицу, - Брови…Носик… Губы… Подбородок... Да, ты очень красивая… Подожди-подожди… Грудь…

……………..

Девушка всё-таки открыла глаза.

- У тебя красивые руки, - прошептала она, переплетаясь с ней пальцами какой-то замысловатой вязью.

- Да? Обычные...

На безымянном пальце её правой руки, не обнаружив привычного обручального кольца, которое заметила ещё днём, младшая задержалась и удивлённо посмотрела в глаза напротив.

- Не думай об этом, маленькая моя.

- Скажи, а ваш будущий ребёнок… Твой и его… ну, тот… ты писала…

- Его не будет... Я не смогла… У меня есть ты.

……………..

-Я знаю, что надо делать! – вдруг сказала девушка.

Та, что постарше, выжидающе молчала.

- У меня теперь есть цель. Я вырасту, заработаю денег и буду жить в том городе, в котором хочу.

- В Питере? В родном городе нашей рок-богини? Кстати, если бы не она, мы бы не познакомились. Общий сайт. Общие концерты. Да, я помню, ты писала о своей любви к мостам, ветрам и питерским неповторимым сквознякам.

- Да нет. Ты не поняла. Я буду жить в одном городе с тобой! Здорово, правда! … Ты испугалась? Почему? У тебя будут проблемы в семье?

- Понимаешь…. Моя семья… Муж… Ребёнок… Я не могу без них. Они - такая же моя часть, как и ты.

Они замолчали.

- О! Тогда я выйду замуж! – опять оживилась девушка, - и мы будем дружить домами. Мы же можем дружить домами?

- Можем. Можем. Но… Давай сменим тему… Я скоро стану старенькой и ты…

- Мне кажется, ты никогда не постареешь.

-Ну-у-у… Спасибо тебе, маленькая. Но… Это обязательно произойдёт. И весьма скоро. А ты… А у тебя… Своя жизнь… Давай-ка лучше думать о том, что сейчас мы вместе. А вот что будет потом…, - женщина грустно вздохнула и загнала слезинки подальше, - Знаешь, котёнок, раньше, до тебя я вроде бы была счастлива. Но теперь я точно знаю, чего мне хватало. Мне не хватало тебя. А уж сколько это продлится…

- Мы будем делать то, что считаем нужным, - начала девушка.

- И будь что будет! - закончили они уже вместе и рассмеялись.

……………..

- Ну всё. Пора прощаться. Только не провожай меня в аэропорт! …. Метро? Ладно, поехали, на метрЕ покатаемся, - грустно улыбаясь, сказала старшая.

На одной из пересадочных станций она, как шпион в фильмах про разведчиков, заинтересованно начала смотреть куда-то в сторону подходящего состава. При этом она как бы случайно провела коготком пальца по внутренней стороне ладошки девушки. Та вздрогнула, взгляд её затуманился. Женщина тут же подхватила её под руку навстречу открывающимся дверям электропоезда.

- Пойдём-пойдём. О, как раз два места. Сядем?

Они доехали до станции, откуда шустрые маршрутки доставляли всех желающих в аэропорт. В этот вечерний час на площадке перед остановкой было довольно многолюдно.

- Вот и всё, - сказала старшая и внимательно посмотрела в лицо младшей, - Почему-то хочется тебя поцеловать. Так, как я хочу.

- А когда ты…

- Подожди-подожди… , - она посмотрела на часы, - У нас ещё есть минут 15. Пойдём, - и она взяла девушку под руку.

- Куда?

- Пойдём-поёдём… Вот, здесь самый раз, - сказала она, заведя девушку за какой-то большой магазин. Здесь было не так оживлённо, но редкие прохожие всё же куда-то спешили по своим делам. Через дорогу шумела стройка. Женщина встала напротив девушки, секунд 10 внимательно смотрела в её глаза, а потом, сначала робко, потом увереннее, начала целовать её. В губы.

- Ты ненормальная! – вырвалось у девушки, когда она наконец-то смогла говорить, - здесь же люди!

- Люди? Да я их вижу в первый и последний раз в жизни! Как и ты. Как и они нас. Это, во-первых. Во-вторых. Я. Абсолютно. Нормальна. Ну-у-у-у, если только немножко сумасшедшая. Чуть-чуть. И сводишь меня с ума ты, между прочим. А сейчас я хочу сказать вот что. Я… должна это сказать… В тебе я нашла то, что искала всю свою уже не очень короткую жизнь. И теперь мне уже ничего не нужно. Дом, любимая работа, семья, муж, дочь и… ты. Этот тот абсурдный симбиоз, к которому, иногда не понимая и осуждая свои неосознанные желания, я стремилась. Я всё чего-то пробовала, искала, ошибалась, обжигалась и… шла. Шла к тебе. Ты, недостающий кирпичик моей гармонии. Гармонии, где всё отдельно. Но вместе.

- Да, ты даже продукты не любишь смешивать. А салаты так просто ненавидишь, - девушка заулыбалась.

- Да. И теперь настала твоя очередь. Очередь делать выбор. Либо ты принимаешь мою жизнь такой, какая уже сложилась, либо… Либо идёшь своим путём. Я не в праве что-то требовать от тебя, настаивать на чём-то, поэтому … я приму твой выбор. Потому что … люблю тебя. Потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Выходи замуж, рожай детей… Ты же хочешь?

- Да! Очень! Я так хочу маленького… И жених мой…

- Вот поэтому… я даю тебе полную свободу. И… буду ждать. Позовёшь – приеду.

- А когда ты приедешь?

- Подожди. Ещё я должна сказать, что не буду первой ни писать, ни звонить, ни каким-либо другим способом напоминать о себе. То, что я тебе предлагаю, это не совсем…, - тут старшая ненадолго замолчала, - человечно. Ты – это мой сумрак и встречаться мы можем только там. Выбирай. А теперь всё. Нам пора.

Она взяла девушку под руку и они, уже молча, вернулись на остановку. Поцеловав её на прощание в щёку, что выглядело вполне прилично, женщина, не оглядываясь, села в стоящее такси.

……………..

Вечером этого же дня из двух отдалённых городов навстречу друг другу полетели смс.

«Чёрт! Дома обнаружила, что вернулась без ремня от брюк. В гостинице, наверное, забыла. Заберёшь?»

«Не вопрос, любовь моя!», - вернулось через пять минут.

И тут же: «Спасибо, котёнок»

Чуть позже женщина получила ещё сообщение: «И ещё я хочу сказать, что до сих пор помню, как в метро, когда ты тронула меня за руку, почему-то перед глазами все поплыло и были такие были грандиозные ощущения… А всего лишь коготками по ладошке царапнула. Почему?»

И ещё чуть позже: «Ремень забрала. Если мне будет совсем плохо, я на нём повешусь. Романтично, правда?»

А женщина… Рассказав домашним о концерте и раздав привезённые подарки, наконец-то рухнула в свою постель. Она быстро провалилась в какие-то отрывочные сновидения, но скоро была разбужена прикосновениями и запахом мужского одеколона. Пробуждение было столь неожиданным, что она чуть не закричала.

- Нет! Не сейчас. Я так устала… Ты же знаешь, я плохо переношу самолёты…, - это всё, что она могла сказать…. А всё дело было в том, что сумеречный мир, такой сладкий и волнующий, никак не хотел её отпускать, и противился возвращению в реальную жизнь.

- Хорошо, родная. Спи, - и эти же руки, заботливо укутав женщину одеялом, обняли этот кокон и замерли, - Хорошо, что ты вернулась. Мы тебя ждали.

……………

Эта часть жизни в сумраке закончилась. Но не закончилась сама жизнь.

Она продолжается. И продолжает пугать своими желаниями…