"Ошейник" автор Аня Морозова

Аня отняла трубку от уха. Машинально пару раз тиранула ею о джинсы, будто очищая от грязи. Нервно постучала носком сапога по железной перекладине скамьи.

Шумно вздохнула и задрала голову. Мрачное небо в клоках серой пелены. А под ним - чужой двор. Чужие окна, чужая жизнь.

Зачем она все это затеяла? Да нет, ясно, зачем. Просто… тяжело это все.

Аня швырнула окурок в урну. Промахнулась и даже не заметила. Ей, как маленькой, захотелось спрятаться под одеяло. И неделю не вылезать.

5

Ярослава сама не знала, как так вышло. Но однажды она взяла и зарегистрировалась на сайте знакомств. Решила поискать и здесь. Чего, собственно? Чуда, мать его. У всех бывают минутные слабости.

Не раздумывая, назвалась собственным именем. Сидя за барной стойкой в тишине квартиры и планомерно осушая третий бокал «Кьянти», заполнила предложенную анкету.

Заигравший в крови алкоголь располагал к искренности. А вопросы забавляли. Сразу вспомнилась школа, младшие классы, милые девчачьи «опросники» - размалеванные тетрадки, переходящие из рук в руки: «С кем ты дружишь?», «Кто тебя бесит?», «Кто тебе нравится?»

«Ты», - написала Яся одной девчонке. И та, прочитав, пришла в дикое смущенье, и даже завела новый «опросник».

И вот, все вернулось на круги своя. Не сдерживая улыбку, Яся резво щелкала клавишами ноутбука.

· Я…

…рослава

· Возраст

27 лет

· Типаж

Так вот она я) См. фото

· Хочу найти…

Не. Не хочу искать. Выберу из предложенного)

· Образование

Хорошее

· Жизненные цели

Поставлены

· Курите ли Вы

Бросаю…

· Как относитесь к алкоголю

…не пью…

· Другие вредные привычки

…а также люблю приврать)

· В сексе мне нравится…

Когда соседям завидно

· Наличие гетеросексуального опыта

Есть о чем забыть…

· Наличие гомосексуального опыта

…и о чем вспомнить)

· Любимый персонаж

Питер Пен. Красавец)

· Ваше любимое занятие

Работа, работа, работа…

· Ваше главное достоинство

См. фото)))

· Что Вы не могли бы простить?

Не умею прощать. И точка.

· Что Вам не нравится в людях?

Нытье и лень

· Возбуждает ли Вас порнография?

А Вас? (хитро подмигивает)

· Счастье – это…

Воспоминания. Или предвкушение. Как правило

· Жизнь - это…

«… затяжной прыжок из пизды в могилу».

Сорри, не удержалась. Раневская форева!

· Как Вы относитесь к людям с нетрадиционной ориентацией?

Каюсь, отношусь)

· Как Вы хотели бы встретить старость?

Разминуться… мы хотели бы, конечно

Дабы не затеряться в толпе, за N-ную плату Яся подняла анкету на временный пьедестал. И понеслось.

Виртуальная жизнь подозрительно напоминала реальную. С одним отличием: все прятались под загадочными никами и удачными фотками. Но стоило слегка копнуть – и вылезала все та же правда. Красивые девочки хотели денег, раскрепощенные – секса, романтичные – любви, страшненькие – пели дифирамбы внутренней красоте. Виртуозных притворщиков было не так много. А жаль: Яся надеялась поиграть. На худой конец, если ничего другого не оставалось…

Кроме того, страшно докучало мужичье (именно так - мужичье от мужчин она отделяла ровно так же как бабье от женщин). Бедняги велись на фотки: лицо, фигура, длинные волосы. «Ты такая ызяшная…»

Ярослава удалила весь альбом к чертям. Оставила лишь один снимок – на главной странице.

Довольно скоро ей стало скучно. Не изменяя правилам, она склонилась в пользу красивых девочек. Ибо (к чему кривить душой?) внешность имела значение. Даже в сказках принцессы были прекрасны. Да и главным оружием Золушки являлась отнюдь не доброта (далеко бы она уехала, будучи мягкотелой дурнушкой с 45-м размером ноги?)

Одну красотку Ярослава покормила суши, с другой - отправилась на концерт Джо Кокера. Обе встречи закончились сексом (в первом случае - так себе, во втором – паршивым). И безболезненным расставанием.

После чего Яся решила удалиться с сайта. Какой смысл? Чудес не предвиделось. Горизонты не расширялись. А знакомств с «новыми интересными людьми» ей хватало в реальной жизни. Как, впрочем, и одноразового интима.

Заглянув напоследок, после недельного отсутствия, она мельком просмотрела новые сообщения. Так, ничего интересного. Хотя… нет.

Одно послание слегка ее зацепило. Чем? Кто его знает. Сочетанием слов. Мимолетной приятной ассоциацией. Совпадением с ее собственным настроением.


«Утро вечера мудреней) Давайте вместе позавтракаем».


Автором послания была некая А.Г. В графе возраст значилось «24 года». Вместо фото - рисованный женский силуэт. Уродина, небось? Яся прищелкнула язычком. А, черт с ним. Почему бы разок не рискнуть?

Тут же, не читая анкеты безликой отправительницы, она ответила:


«Не завтракаю. Но кофе выпью».


Ждать пришлось недолго. В тот же день А.Г. откликнулась:


«В четверг?»

И Яся дала добро. Отправила незнакомке ссылку на сайт любимой кофейни. Та одобрила выбор и уточнила время. Они условились встретиться в десять, на месте. В последнем сообщении А.Г. отправила ей номер мобильника и пожелала хорошего дня.

«Шустрая девушка», - подумала Яся.

Если, конечно, это девушка. А впрочем, неважно. Это всего лишь кофе. Короткая встреча по дороге на работу.

Ярослава была отнюдь не из робких и мнительных. К тому же слегка соскучилась по сюрпризам.

***

И вот настал четверг. Подъезжая к месту встречи и слегка опаздывая (пробки), Яся набрала номер «загадочной незнакомки». В ожидании ответа искала взглядом, где бы припарковаться. И – о, боги! – немыслимое везение: серебристый «Nissan» как раз отчаливал, освобождая место в десятке метров от кофейни.

Незнакомка приняла звонок.

- Я на месте, - сообщила Яся. – Почти. А ты?

- Выхожу из метро, - молвил мягкий девичий голосок. – Я… подожду тебя снаружи.

- О’кей, - бросила увлеченная парковкой Ярослава. – Как ты выглядишь?

- Рыжие волосы… серое пальто… зеленая сумка.

Яся вылезла из машины, заблокировала двери. Решила добежать так, без куртки. Всего-то полсотни шагов.

Еще издали заметила нужную ей девушку. Сомнений не было, это была А.Г - стояла у входа, в гордом одиночестве.

Вначале Ярослава оценила лишь силуэт. Стройная, высокая – уже неплохо. Рыжая – можно пережить. Но, чем ближе она подходила, тем громче ее внутренний цензор вопил: «Нет! Нет!! НЕТ!!!». А под конец и вовсе умолк, надорвав связки.

Типичная старая дева. Простенькое «деревенское» лицо, узкие «недобрые» губы, глаз не разглядеть (Очки. Да нет, не очки – две спаянные лупы). Прямой пробор и французская косичка (Бабушка с утра заплела?). Наряд нелепый, будто в темноте одевалась: юбка в пол (Зачем? Так нравится? Или ноги кривые?), клетчатое пальто, беретик из облезлой чебурашки, длинный шарф – мрачный полосатый змий, и кошмарная, лакированная, с намеком на «крокодиловую» фактуру…

- …зеленая сумка, - бодро сказала Яся. – А. Г.?

- Аня, - девушка нервно улыбнулась (Нет, скобок нет - ровные зубки. Жаль – явный недочет в образе классической дурнушки).

- Очень приятно, - отозвалась Ярослава.

И легко кивнула в сторону входа: мол, после вас.

В виду раннего часа, свободных столиков было предостаточно. Яся выбрала лучшее (на ее взгляд) место – у окна.

Усаживаясь, ее спутница ненароком потянула скатерть. Шлеп! – завалилась набок пластиковая салфетница. Яся будто и не заметила. Но, едва А.Г отвлеклась, с подчеркнутой аккуратностью вернула салфетницу на место.

Они заказали кофе. Два капуччино в пузатых чашках.

Не имея на девушку видов, Ярослава вконец расслабилась. Выбрала тактику «молчу и слушаю». С вежливой полуулыбкой ожидала, когда же А.Г. (Ясю забавляло прозвище) соизволит начать беседу.

Нет, это даже любопытно, чем козырнет такая вот барышня. Прочтет наизусть Бродского? Погадает на кофейной гуще? Расскажет прогноз погоды на ближайший месяц?

Но А.Г. определенно не рвалась в бой. Побежденная скромностью, опустила взгляд, и все теребила колечко на безымянном пальце - простенькое, золотое (Значит, замужняя? Браво! Обманула злодейку-судьбу.) Наконец пролепетала еле слышно:

- Как глупо. Не знаю, как я решилась…

- Все в порядке, - машинально бросила Яся.

Но А.Г. ей не поверила.

- Нет, - произнесла она, мотнув головой. - Я нелепа. Это очевидно. Ты не бросилась наутек только из жалости.

(У-ф-ф…)

- Старовата я бегать, - хмыкнула Ярослава.

И едва заметно постучала пальцами по столу.

- Можешь уйти прямо сейчас, - послышался тихий ответ.

Что тут скажешь?

(Да, милочка. Могу. И ничего не потеряю.)

С намеком на улыбку, Яся отвела взгляд. Вот он, сюрприз, твою мать. И дернул же ее черт…

Пару минут они молчали.

Ярослава смотрела в окно. Столичная жизнь. Машины ползут бесконечным потоком. Люди выскакивают из метро. Торопливые и злые – по большей части. Ну, да: осень, буднее утро – чему радоваться?

Ее спутница, очевидно, собиралась плакать. Сиротливо ссутулившись и не поднимая глаз, она упрямо цедила горячий кофе. Поднимала чашку обеими руками - с явным усилием, словно гирю.

В конце концов, из-под нелепых очков вынырнула и поползла по щеке первая капелька.

- Извини, - А.Г. попыталась отвернуться.

(Отлично... А вот и слезы.)

Яся мысленно выругалась.

- Да все в порядке, - повторила она, стараясь прозвучать потеплей.

А.Г. горестно вздохнула и мелко закивала. Торопливо бросила:

- Нет. Лучше я уйду...

В подкрепление слов, тут же попыталась встать.

Толкнула стол и опрокинула обе чашки.


***

Туалетная комната кофейни, действительно, в большей степени напоминала комнату. На стенах обои – крупные розы на бардовом фоне. Угловые напольные часы, деревянная скамья с резными ножками. В подвешенной кадке – искусственные цветы. Над умывальником – круглое зеркало в массивной раме. И тихая музыка.

- Здесь можно жить, - резюмировала Яся.

Вскинув глаза, А.Г. вяло улыбнулась ей в отражение. Она замывала пятно на юбке. И продолжала всхлипывать.

- Не обожглась? – спросила Ярослава.

- Нет…

(А вот я – да.)

Яся потерла салфеткой брючину.

- Вот так оно бывает, - бросила она – шутливо и слегка сердито, - когда хочешь гульнуть от мужа.

А.Г. опять улыбнулась.

- Я не замужем. Пока…

- Ну - от жениха, - поправилась Яся.

Скомкала и пульнула салфетку в мусорку. Затем глянула на часы. (Черт, прямо сказка о потерянном времени. Новая версия.)

Вдруг А.Г. замерла, позабыла о юбке.

- Моему жениху пятьдесят четыре года, - сказала она еле слышно, уже без намека на улыбку. Потом замялась было, но все-таки продолжила. – Это наш сосед. Сосед по лестничной клетке. Раньше он сватался к моей маме. Но теперь… она больна. Я знаю, это ужасно, вот так, по расчету… Вообще-то, он неплохой… обещал помочь с операцией и…

- Что с мамой? – тихо спросила Яся.

- Сердце.

Они помолчали.

Внезапно А.Г. вздрогнула и мигом покраснела.

- Нет-нет, Только не думай, что я хочу выпросить у тебя денег, - скороговоркой забормотала она. - Я сделала это - ну, встретилась с тобой - только для себя, – девушка робко взглянула на Ясю и покраснела еще сильней, - Просто… у него дома есть интернет. У меня на работе тоже есть, но… там я не решалась. А тут - подумала: может, стоит, ну, хотя бы раз… – она в конец стушевалась, куснула губу. - Это кажется нелепым, что мне нравятся девушки?

И Яся не сдержала улыбку.

- Нашла у кого спросить.

***

Солнце пробивалось сквозь тучи слабой желтизной. Норовило вот-вот скрыться.

Выйдя на улицу из теплой кофейни, Яся с нежной грустью подумала о куртке. Но, разумеется, сделала вид, что не мерзнет.

- Ты беги, - мило, по-матерински пожалела ее А.Г. – Холодно ведь.

Яся подмигнула ей, и получила в ответ благодарную улыбку.

- Тебя подбросить?

- Нет. Сейчас пробки. Опоздаю на работу.

- Кем работаешь?

- Секретарем, в школе.

Яся кивнула.

- Ну, ладно, - сказала она. – Хорошего тебе дня .

Шутя, легонько дернула А.Г. за шарф. И зашагала прочь.



«Старая дева» проводила Ясю взглядом до самой машины. Затем, опомнившись, сорвалась с места, помчалась в сторону метро. Нырнула в переход и резво пустилась вниз по ступенькам. На ходу сняла очки – простые стекляшки. Стащила с головы уродливый берет. Щелкнув заколкой, распустила волосы. Расправила плечи.

Стоя в толпе, на эскалаторе, Аня слегка перевела дух. Вспомнила, как всего час назад поднималась наверх, не чувствуя рук и ног от страха. Как сердце отбивало чечетку в груди. И она уже готова была сдаться без боя.

Но в итоге выдержала встречу. И… неужели выиграла? Нет, еще не факт. Аня запретила себе радоваться. И расслабляться.

Ей снился сон. Приятный, но в то же время тревожный. Она была птенцом, крошечным и совершенно беспомощным. И вместе с другими собратьями, пушистыми желторотыми птенцами, копошилась в гнезде.

Гнездо это было уютным – по всем статьям: надежным и теплым. И находилось на высоченном дереве, в дебрях раскидистой кроны.

В густых ветвях блуждал ветер. Гудел и протяжно насвистывал. И даже звенел - странными металлическими нотками. Все громче, отчетливей…

- Что это? – пробормотала Аня.

Во сне или наяву – бог его знает.

- Домофон, - послышался тихий ответ.

- М-м… - сразу же успокоилась Аня.

И поспешила вернуться в сон. Гнездо и птенцы... высота и ветер...

Но нет. Нет, черт возьми!.. Желанную дрему растревожила очередная порция металлического треньканья. А вслед за этим – ну, зачем, зачем! – началось движение, странное, совершенно ненужное. Кто-то потрепал ее по плечу. Нежно, но требовательно: эй, отпусти, мол. И Аня послушалась: разжав объятья, безвольно скользнула ладонью по чьей-то спине. Откинувшись назад, на холодную подушку, зябко вздрогнула и начала медленно просыпаться.

Домофон продолжал пиликать.

Разлепив глаза, Аня увидела Ясю. Та уже выбралась из постели. Включив ночник, шарила взглядом по комнате – очевидно, в поисках какой-нибудь одежды.

- А может… никого нет дома? – пробормотала Аня.

Яся сердито поморщилась:

- Бесполезно. Он все равно не уйдет. Поднимет соседей.

- Кто?

- Мой брат.

- Брат… - Аня наморщила лоб. – Который? Ро… - начала было она, но, к счастью, сонный разум вовремя сложил два и два. – Родной?

Забив на одежду, Яся пошла по легкому пути: завернулась в простынь.

- Ой, да не бойся ты, - мягко усмехнулась она, - он тебя не съест.

И вышла из комнаты.



***

Съест. Еще как съест. Проглотит и не подавится.

Обреченно вздохнув, Аня села в постели. Выключила ночник, прислушалась. Проглотила предательский зевок.

Драка, погоня, внезапный, совершенно неожиданный прорыв в отношениях с Ясей - слишком много событий для одной ночи. Ее организм требовал отдыха и, вопреки всем обстоятельствам, не желал расставаться со сном.

Брякнули ключи, открылась входная дверь.

«Ну вот, - подумала Аня, - самое время паниковать».

Но вместо этого продолжила растирать пальцами веки.

В коридоре послышался голос Ромки. Точнее, невнятное бурчание: ни слова не разберешь.

«Блин, надо одеться… наверное».

Аня снова включила ночник. Стала искать глазами платье.

Где-то там, в животе, стал зарождаться страх. Что сделает Ромка, когда обнаружит ее здесь, в Ясиной квартире? Опешит? Свихнется? Пустит в ход кулаки?

- Да! – гаркнул Ромка. – Да, теперь я знаю! Она – сука, прямо как ты!

Аня вздрогнула. Вполне возможно, он просто ее убьет. Задушит в порыве гнева – прямо на глазах у сестры.

Девушка выбралась из кровати. Отыскав платье – черный комок, приютившийся под стулом – кое-как надела его (кажется, наизнанку), пересекла комнату и встала у дверного проема.

В нескольких метрах от нее, в прихожей, началась какая-то возня. Раздался грохот, а следом – глухой стон: кто-то упал. Очевидно, Ромка.

- Ты ненавидишь меня! – проорал он (уже не злобно, скорее, отчаянно). – Все ненавидят меня!

И начал рыдать. Точнее даже выть: гнусаво, сдавленно, вперемешку с судорожными всхлипами.

От этих звуков Аня невольно поежилась. Всего несколько часов назад она точно также стенала. Точно также захлебывалась слезами, стоя столбом посреди чужого двора. И это было так… больно.

Хотя, с другой стороны – вот же оно, свершилось. Настало время кричать ура! Ее мудреный, шаткий, не до конца продуманный план мести внезапно начал срабатывать и приносить плоды. Так, один из врагов ранен – пусть не смертельно, но все-таки. Ну а другой… другой, очевидно, в плену. И, если подумать, все еще может сложиться. Главное – пережить эту ночь. Как-нибудь увернуться, удрать незамеченной Ромкой. Ведь это возможно, не так ли? Вполне возможно.

***

Прошло какое-то время, и Ромка перестал выть. В квартире стало совсем тихо. Чувства страха снова куда-то ушло. Поторговавшись с собой, Аня все-таки не сдержалась – выглянула в сумрачный коридор. Выглянула – и чуть не столкнулась лбом с Ясей.

- Что, не спится? – усмехнулась она, и, ухватив Аню под локоть, легко потянула за собой. – Пошли, поможешь.


Ромка лежал в прихожей. Навзничь, уткнувшись носом в паркет.

- Спит? – прошептала Аня.

- Угу, - откликнулась Яся. – Он в хлам. Не знаю, как дошел. Смотри, - она попинала брата босой ногой в бок, – абонент отключен.

- Да уж, - Аня несмело улыбнулась. – Хочешь его уложить?

- Ну, типа того, - вздохнула Яся. – Погоди, только ботинки сниму. Не волнуйся, он легче, чем кажется.

Это был долгий путь: от прихожей до гостиной. Ромка весил, кажется, целую тонну. В конце концов, поравнявшись с диваном, они последним рывком забросили его на скрипучие кожаные подушки. Парень вяло промычал – будто бы в благодарность – и вновь перестал подавать какие-либо признаки жизни.

- Надо его укрыть, - предложила Аня.

- Думаешь? – поморщила брови Яся. – Ну ладно.

Рывком освободила себя из простыни. Подхватила ее за углы и встряхнула – белое полотно плавно опустилась на распластанное тело.

- Все. Пошли спать.

***

Ромка проснулся от головной боли. Такое с ним случалось и впредь.

В такие моменты он представлял, что в его голове живут крошечные существа (такие, наподобие смурфов); каждый раз, «принимая на грудь», он травит их алкоголем, а на другой день, очухавшись, эти мелкие мстительные гаденыши берутся за микроскопические биты и кувалды – в надежде превратить его мозг в гигантскую отбивную.

Обнаружив себя в квартире сестры, Ромка ничуть не удивился. Нет, он не помнил, каким образом очутился здесь. Доехал, доплелся. Может, дополз. Вопрос, почему он здесь очутился, также не возник. Как говорится, все дороги ведут в Рим.

Слегка поворочавшись, парень отыскал в своем теле другие источники боли: правая кисть, живот, левая скула. Ах да, драка…

Стряхнув с себя простыню (ой, это ж надо, она его укрыла!), он поднялся с дивана и поплелся на кухню: именно там, судя по шуму, царила жизнь.

Ярослава сновала у плиты. Очевидно, готовила завтрак. Или ужин – черт его знает, сколько было времени.

- Гадство… - выдохнул Ромка вместо приветствия.

Неловко усадив зад на высокий табурет, он уперся локтями в барную стойку и стал растирать лицо пальцами:

- Дай мне чего-нибудь. От башки.

- Топор подойдет? – не повернув головы, откликнулась его родственница.

- Вполне…

С тарелкой овсянки в одной руке и ложкой в другой, Яся подошла к нему и села по другую сторону стойки.

- Приятного… - буркнул Ромка.

- Дыши в сторону, - поморщилась сестра.

И начала есть. По-прежнему растирая лицо, Ромка украдкой поглядел на нее сквозь пальцы. Растрепанная, заспанная – он тысячу лет не видел ее такой. В последнюю встречу, в том треклятом ресторане, она была похожа на куклу: безупречную, глянцевую. Страшно хотелось ее оживить. К примеру, прожечь сигаретой дыру посреди прекрасного лба.

- Слушай, а ты постарела. Как будто… - неожиданно ляпнул Ромка.

Сам не зная, зачем. Он ведь не думал об этом.

На секунду Яся перестала жевать. Глянула на него: кратко, недобро, но промолчала.

- Странно, – наигранно хмыкнул Ромка. - Ты вроде не рада мне. Совсем. А прошлым вечером, помнится, так просила: «Приди, приди!» Хлюпала носиком, капала слезками…

Фразы слетали с языка – буквально сами по себе. Он не хотел, не планировал говорить все это. Тем более, таким мерзким тоном.

На его счастье, сестра не пожелала ссориться.

- Я сейчас заколю тебя. Ложкой, – пригрозила она: хмуро, но как будто беззлобно. – Первый случай в судебной практике. - А потом, чуть помявшись, спросила:

- Ну, что там случилось? С твоей подругой?

Вопрос прозвучал вполне душевно, по-человечески. Дважды прокрутив его в голове, Ромка не обнаружил подвоха.

- Сам не пойму, - бросил он неуверенно. – Кажется, мы расстались. Или нет. У нас… неспокойные отношения. Знаешь, она как будто…

- …убегает? - спросила Яся. - А ты догоняешь?

И, очевидно, попала в точку. Ромка невольно усмехнулся:

- Да. Наверное… Думаешь, это игра?

- Скорее всего. Принцев мало, красавиц много. Хочешь замуж – включай мозги. А она, значит, не дура. Знает, чем тебя зацепить, за какие ниточки дергать.

Расправившись с кашей, Яся с удовольствием облизала ложку.

- Блин, как ты жрешь эту дрянь?- поморщился Ромка, потом вздохнул. – Ну, хорошо, если так. Если ты угадала. Потому что она – точно не дура. Яна вообще не такая… Не такая, как все эти бабы. Знаешь, на кого она похожа?

- Не знаю, – весело улыбнулась Яся. – На мужика?

- На тебя.

10

Ненависть, как громоздкий шкаф в тесной комнатушке, занимает в душе слишком много места. Как ни крути, каждый раз натыкаешься на нее внутренним взглядом. Но, в отличие от шкафа, от ненависти почти невозможно избавиться. Ни выбросить, ни разрубить в щепки, ни выставить в общий коридор – забирайте, кому надо.

Еще в детстве Аня пришла к выводу, что конечной стадией ненависти является месть. Другими словами, если ты изловчишься и отомстишь тому, кого ненавидишь, если обидишь его так же, как он тебя когда-то, если обнаружишь в его глазах те же страдания и слезы, то на этом – все, твоей ненависти придет конец, и на душе, в коем-то веке, станет легко и свободно.

Аня считала месть своеобразным актом справедливости. А что касается прощения? Ну, прощать можно по мелочам. Если, к примеру, тебе отдавили ногу в автобусе. Или, забавы ради, подсыпали соль в сахарницу. Или связали вместе шнурки.

С возрастом ее теория обзавелась некоторыми нюансами. Но в целом осталось неизменной.

Так, убежав из дома, Аня никогда больше не виделась с матерью. Как бы та ни настаивала на встрече, ограничивалась лишь редкими звонками. Тем самым девушка мстила родительнице, не сумевшей когда-то проявить мужество и постоять за своих детей.

Что касается отца, ее главного заклятого врага – с ним, похоже, расквиталась сама судьба. Прошлой весной, после долгих мучений и неудачной операции, этот мерзавец скончался от рака желудка.

И вот теперь настал черед близнецов.

Отомстить этой «сладкой парочке» Аня поклялась еще в школе. Тогда же, «вдохновленная» гневом, придумала, каким образом это сделать – ну, в общих чертах. Проглотив досаду, мысленно поставила на собственном «коварном плане» отметку «18+». И стала ждать – с неугасающим терпением и странной, пугающей даже ее саму, уверенностью: все получится.

Хотя… порой в голове что-то щелкало, и девушке начинало казаться: весь этот план – типичный бред сумасшедшего. В такие моменты Ане хотелось его озвучить, вынуть из головы и продемонстрировать кому-нибудь постороннему. Кому-нибудь адекватному, не слишком впечатлительному и по-житейски мудрому.

- Оставь это. И живи дальше, - уверенно заявила Санька. – Твою сестру замучил отец. А все остальное – печальное стечение обстоятельств. Да, Валя влюбилась в одноклассницу. Да, та посмеялась над ней. Но это же часть взросления, обычные «школьные страсти», и…

- Одно из двух, - буркнула Аня – почти враждебно. – Или я не так рассказала. Или ты хреново меня слушала.

- Ладно. Как знаешь, - махнула рукой Санька. – Можешь и дальше иметь свое мнение. Во всех позах.

***

- Эй! Физкульт-привет большим начальникам!

- Привет, малыш, - откликнулась Яся, не отрывая взгляда от монитора.

Как и всегда, она узнала Регину по голосу, весьма забавному, полуженскому-полудетскому, с нарочито мягкими «л» и убаюкивающе теплыми «ч» - как если бы домашняя кошечка заговорила по-человечески.

В последние месяцы они виделись особенно часто. Так уж совпало: Регина, старая институтская приятельница, жила поблизости, практически в двух шагах от «Парижа» - элитного фитнес-клуба, открытием и «раскруткой» которого занималась Яся.

- Можно тебя отвлечь? – спросила (а точнее, поклянчила) Регина.

И, получив добро - едва заметный, рассеянный кивок, уверенно ступила в кабинет Яси. В два счета доцокала каблучками до ее стола и опустилась в кресло.

- У вас замечательный массажист, - блаженно выдохнула она. – Я внаглую пользуюсь скидкой.

- И правильно. Наглость – второе счастье.

- Ох, кто бы говорил!

Девушки вежливо хохотнули.

Проглотив досаду, Ярослава мягко захлопнула «ноут» и повернулась к гостье.

- Ладно. Я вся твоя…

Беседа пошла по накатанной: погода, здоровье, шмотки, планы на новогодние праздники.

А потом…

- Слушай, - тихо проронила Регина – и сразу сникла, опустила взгляд. – Давно хотела тебя спросить… насчет… ну, ты знаешь.

О да… Яся знала. Конечно же. С самого начала терпеливо дожидалась этого Главного вопроса. Не то чтобы мучительного, но…

Это была давняя история, из разряда «прожито и забыто». Однажды, во время учебы на первом курсе, Яся, проиграв какой-то шуточный спор, будто бы ненароком толкнула застенчивую красавицу Регинку в неласковые объятья своего братца. Знала: Ромка поиграет и выбросит – очень и очень скоро.

Так и случилось. Месяца не прошло, юный рыцарь обзавелся другой принцессой. Или даже двумя – Ярослава уже не помнила подробностей.

Как ни странно, Регина не сумела осилить разрыв. В ее прекрасной головушке приключился какой-то системный сбой и – щелк! – она решила: Ромка вернется к ней. Обязательно! Он ее половина, ее судьба. Только ему, как любому мальчишке, нужно время, чтобы принять, «распробовать» свое счастье.

И вот, последние десять лет Регина провела в ожидании чуда. Она ждала очень тихо: без истерик, без слез, без малейших признаков отчаянья. И Ромка действительно «возвращался» к ней – так, изредка. Коротал ночку-другую в ее постели. С некоторых пор он был в курсе ее «беды». За глаза называл Регину «безумной невестой», и не испытывал к ней ни малейшей жалости. Равно как и его сестра.

Нет, Яся не считала себя виноватой. Никогда не пыталась «спасти», образумить нелепую однокурсницу. Вот еще. У каждого свой путь – пусть даже и в никуда.

- Не поверишь, - вздохнула она – шумно, устало и вполне искренне, - тысячу лет не видела брата. Все, что знаю: Ромка спелся с какой-то девицей. Яной, кажется. Но я не в курсе подробностей.

Такой ответ явно расстроил гостью.

- Что, серьезно? - сощурила прекрасные глазенки Регина.

Помучила Ясю пытливым взглядом и отпустила.

- Невероятно… даже я знаю больше.

…

Вот как?

Следующий десяток секунд Ярослава потратила на раздумья. Точнее, на внутреннюю борьбу.

«Нет, – закрутилось в ее голове, – нет и еще раз нет! Собирать сплетни о собственном брате – мерзко и унизительно. Б-р-р! Кроме того ее ждет работа. Куча работы! Да-да! Детальное изучение сметы, сверхсрочная переписка с «мерзкой настырной тетей» - сотрудницей рекламного агентства. Да и вообще, вообще…»

Яся затравленно покосилась на Регину.

«А, к черту. Хватит себя обманывать».

- Слушай, - улыбнулась она, – а может быть, кофейку?

***

Регина долго подбирала слова. Блуждала взглядом, нервно скребла ноготком по бортику чашки.

- Мне… очень неловко, - наконец решилась она. - Это связано с Полей. Я в курсе, вы с ней не ладите… в последнее время.

- Не с ней, - мягко поправила Яся. - С ее мужем.

- Ну, да… В общем, у Поли был день рождения. В конце августа – ты и сама знаешь… Отмечать решили на даче. Она пригласила Рому, а он – меня. В коем-то веке. И я… согласилась. Ты уж прости.

- Да без проблем.

Регина рассеянно покивала.

- Не знаю, на что я надеялась. Ромик… он обещал заехать за мной. Но, как всегда, отзвонился в последнюю минуту. Сказал, что «поедет сам и позже, сильно позже или не поедет совсем». Я вызвала такси. Застряла в пробке: пятница, дачники. Добралась – а он уже там. Довольный такой, веселый. И пьяный – ругаться бессмысленно.

А эта Яна – она была среди гостей. Такая, знаешь, «шкидлявая» на вид: тощая, невзрачная. В футболочке, джинсиках - вечный подросток. Сидела в сторонке, на подоконнике, усердно ковырялась в мобилке. Как будто дожидалась кого-то. Или чего-то – к примеру, возможности смыться.

И Ромик… он подошел к ней. Даже не знаю, за каким лешим. Может, хотел прикурить. А может, просто… поиздеваться. Но эта Яна отшила его - самым кошмарным образом: вонзила растопыренные пальцы ему в лицо и оттолкнула.

А дальше - сама понимаешь... Я даже смотреть не стала. Думала - все, абзац, сейчас он этой дурехе что-нибудь из мебели на голову наденет. Но, знаешь… нет. Через пару минут обернулась – а они уже спелись. Сидят бок о бок на подоконнике, болтают вовсю. Распивают «Хеннесси» - прямо из бутылки. Ведут себя так, будто тысячу лет знакомы…

Ну а потом ко мне подсела Поля. Проследила за моим взглядом – и хмыкнула: «А-а… это Янка. Мы с ней на йогу вместе ходим. Она ничего деваха, забавная. Острая на язык. Но внешне, сама видишь… Думала сосватать ее Генке. Он только глянул – решительно заявил, что пас».

Поля спросила: «Может, разнять их?» Я отказалась.

Весь вечер они были вместе. Отрывались под "Раммштайн", фехтовали на шампурах. Долго курили на крыльце. А потом уехали – вдвоем. Кажется, раньше всех. У этой Яны что-то там возникло, якобы срочное. Ромик увязался за ней – ловить тачку. Ну и… с концами. Про меня даже не вспомнил.

Регина смолкла – на какое-то время. Спохватившись, глотнула остывший кофе – и поморщилась.

- Не знаю… - грустно усмехнулась она. - Я долго не верила слухам – ну, что у них завертелось. Но… та же Поля недавно встретила их в каком-то клубе. Тут же, под впечатлением, отзвонилась мне. Прокричала в трубку – прямо под грохот музыки: «Слушай, пипец! А они – пара! Настоящая пара! Наш Ромик, похоже, конкретно влип!»

***

Ромка не верил своему счастью.

Целую неделю Яна не подавала признаков жизни. И вдруг объявилась. Настойчиво позвонила в его домофон, а через минуту предстала на пороге. Что говорится, во всей красе: без макияжа, с растрепанными кудрями и покрасневшим от холода носом.

- Сюрприз, - произнесла она.

Хмуро, но с тенью улыбки. Затем медленно, с наигранной робостью, подняла руку и помахала ему – кончиками пальцев.

Вот стерва!

Охваченный гневом, Ромка молча уставился на нее. Стал прикидывать (кажется, на полном серьезе), в какую сторону будет сворачивать ей шею.

Прошла минута, другая.

А потом Яна попыталась уйти. Скучно пожала плечами – как хочешь, мол, и сделала шаг назад.

Фак! Ну уж нет!

В следующий миг Ромка разжал кулаки и сорвался с места:

- Ах ты… я тебя…

Схватил девчушку за отвороты куртки и одним рывком затащил в квартиру.

Пару часов спустя, усталый и расслабленный, он сидел в гостиной, прямо на полу; подпирал голой спиной стену, курил, машинально стряхивал пепел – то в грязную кофейную чашку, то мимо, на паркет, и пристально, почти безотрывно взирал на свою гостью – с тоской и жадностью – как наевшийся до отвала пес на свежую порцию мяса.

Яна не замечала его. Какое там… Она играла в бильярд; позабыв обо всем, увлеченно сновала вокруг массивного резного стола; щурилась, примерялась, замахивалась и – бамс! – наносила очередной удар «великому и могучему» противнику – самой себе.

В ее повадках ясно читался азарт.

«Мда… - мрачно подумал Ромка, – за этим она и пришла. Чтобы развлечься: трахнуться, порезаться в пул… Вот и все. Все, что ей нужно!»

Старые друзья: ревность, отчаянье и гнев – тотчас вернулись к нему.

Нет, правда, какого черта!.. Парень шумно глотнул воздух; даже открыл рот – чтобы высказать, высказать, наконец…

В этот момент Яна отвлеклась от игры. Подцепив за шиворот, неуклюже стянула с себя свитер (длинный, безразмерный, эдакий вязаный мешок) и отшвырнула прочь. Осталась в майке и джинсах – черных, безбожно узких, подхваченных на бедрах широким кожаным ремнем.

«Да… так лучше, - невольно отметил Ромка. – Намного».

И – ладно, успеется – придержал коней. Закусил губу, жадно прищурился, покрутил между пальцев забытую, наполовину истлевшую сигарету.

А в следующую секунду, бездумно, неожиданно для себя, выпалил:

- Ты похожа на Яську.

***

Яна откликнулась не сразу. Прицелилась, слегка отвела назад кий и, уже не раздумывая, поддала пинка очередному шару.

- На твою сестру? – небрежно уточнила она. – На «тупую завравшуюся суку»?

«Ах, чтоб тебя, - усмехнулся Ромка, - запомнила…»

Опустил взгляд и нервно пожал плечами:

- Да нет, нет. Я имел в виду… не сейчас. Когда мы были подростками. Она, знаешь, тоже носила такие… ну…

И замолк.

Нет, дело не только в джинсах. Точнее, совсем не в них. Сколько ни думал, он и сам не мог понять, что лежит в основе этого чувства (дежавю или… как еще его назвать?), вычислить, откуда оно берется – раз за разом, практически каждую встречу.

- У меня тоже была сестра, - внезапно подала голос Яна. – Старшая.

Ромка даже опешил. Ох, надо же!.. В коем-то веке его партизанка разоткровенничалась по собственной воле.

- Была? – осторожно переспросил он.

- Ну да, - послышался резковатый ответ.

- И… что случилось?

- Воспаление легких.

- Давно?

- Десять лет назад.

- Фак… вот гадство…

Яна кивнула. Не целясь, резким ударом отправила шар в сторону лузы – и промахнулась.

- Да… гадство, - мрачно подтвердила она. – Ей было шестнадцать. Всего лишь…

Внезапно, как по команде, тишина в комнате стало особенно тихой.

«Черт», - беззвучно процедил Ромка.

Его грудь моментально наполнилась теплом, горло болезненно сжалось.

- Эй, - тихо, почти ласково выдохнул он. – Иди сюда, слышишь? Хватит уже…



***

Делать нечего, Аня решила послушаться. Отложила кий, неспешным шагом пересекла гостиную; приблизившись к Ромке, присела на корточки и, как прилежная школьница, сложила руки у него на коленях.

Теплый жест моментально сработал: дернув губы в несмелой, без пяти минут застенчивой улыбке, парень неуклюже погладил ее плечо.

- Слушай, мне жаль… - пробормотал он, – действительно жаль твою сестру.

Пряча взгляд, Аня рассеянно покивала.

«Ну да… пожалел волк кобылу…» - пронеслось в ее голове.

..

Нет, она не собиралась менять свое отношение к Ромке: подмечать его слабости, умиляться проблескам доброты. Согласно плану, стремилась видеть в нем злодея и только злодея, но… как ни крути, близкое знакомство вносило свои коррективы. Вдобавок, братец Яси был невозможно простым. Словно открытая книга: читай не хочу!

В свои двадцать семь он, по сути, еще оставался подростком. Боялся жизни, тонул и путался в собственных чувствах. Ходил на работу, как в школу: лишь бы удрать пораньше. Не ставил целей, не строил планов. Сорил деньгами и не заботился ни о чем, кроме сиюминутного удовольствия.

Он был неряшлив. И крайне беспомощен в быту. Дважды в неделю «платная нянька» - женщина из клининговой компании, спасала от разрухи его жилище: мыла полы, стирала белье, выносила мусор и наполняла холодильник продуктами. Но разобрать душевный бардак она, разумеется, не могла – даже за отдельную плату.

Легкая жизнь не приносила Ромке желанного счастья. Он был чуть глубже и совестливей, чем требовалось, и временами, в так называемые «минуты прозрения», впадал в уныние от собственной несостоятельности.

Однажды, бесцеремонно роясь в его вещах, Аня извлекла на свет божий потрепанную папку, туго набитую слегка покореженными акварельными листами. Рисунки, наброски… Размытые лица с тяжелыми взглядами. «Черт, да ладно? – несколько удивилась девушка. И оглянулась на Ромку:

- Твое?

Вместо ответа паренек досадливо дернул носом.

Следующие пару минут Аня изучала мрачные картинки, попутно пытаясь представить Ромку в окружении кисточек и красок.

- Я не эксперт, - наконец проронила она, – но… подозреваю, что это неплохо.

- А, фигня, - последовал немедленный ответ. - Я дилетант. Толком ничего не умею. Идеи вроде бы есть, но техника…

- Нытье, - презрительно фыркнула Аня. – Пойди и выучись, в чем проблема?

В ту же секунду Ромка отобрал у нее папку. Помрачнел пуще прежнего – словно небеса перед бурей.

- Не понимаешь ты… - начал оправдываться он. – Я когда-то пытался, еще в школе. В нашем доме тогда поселилась одна художница…

- Молоденькая? – дернула бровью Аня.

- Да если бы… Нет, третьей свежести. И слегка с приветом. Просила называть ее Молли, - Ромка невольно улыбнулся. – В общем, она взялась меня учить. Графика, акварель, всякое прочее. И поклялась, что никому не расскажет. Никому из моих… ну, из близких. Эти фрики, если б узнали, все передохли бы от смеха.

Вспомнив, что все еще держит папку, Ромка небрежно швырнул ее на стол.

- Короче, пару месяцев я ходил к ней. В мастерскую или домой. Шифровался как мог. Врал своим, что гуляю, тусуюсь. Каждый раз думал, что спалюсь. Так и вышло, наверное… Потому что однажды я пришел, а она – нет-нет, уходи-уходи! Выставила меня – так просто, без объяснений, представь?

Аня легко кивнула.

- Не знаю… - вяло поморщился Ромка. - Думаю, это моя сестра… как-то вмешалась, сумела по-тихому все испортить. Вот прямо зуб даю, это Яська! Хотя… может и мать. Черт его знает. Я не спросил, они не признались…


***

«Все, хватит», - внезапно опомнилась Аня. Обжиматься с Ромкой и в то же время думать о нем – это уже перебор.

- Ладно, - выдохнула она, поднимаясь с корточек. – Я домой. Вызови мне такси.

...

Десять минут спустя девушка уже топталась в прихожей. Едва заметно теребила шарф, наблюдая, как Ромка неторопливо отпирает все замки и засовы.

Прощание – самый неловкий момент: нежный поцелуй, неуклюжее «полуобъятие», пристальный взгляд и в завершение - неизменные, мучительные, требующие немедленного ответа вопросы касательно следующей встречи. Где, когда и во сколько? Аня готовилась к ним. По сути, единственный способ мирно закончить текущее свидание – назначить новое.

Только на этот раз ее ожидал сюрприз. Ромка зашел чуть дальше. Придерживая открытую дверь, он оглянулся на Аню.

- Слушай, такое дело… скоро ведь праздники…

- И? – заранее насторожилась девушка.

- Ну… в общем, в преддверии Нового года мать с отчимом устроят свой фирменный сабантуй. Что-то вроде корпоратива. Родственники, друзья – они же партнеры по бизнесу. И… я приглашаю тебя. Что скажешь?

Аня рассеянно моргнула. Выпустила из рук шарф. Вот оно, знакомство с семьей. Смелый, решительный шаг… для него. А для нее – возможность поставить точку. Да, может статься, из этого выйдет отличный финал. Если, конечно, на празднике будет Яся. Черт, а ведь она там будет. Наверняка. Практически сто к одному…

- Эй! – не выдержал Ромка. – Что ты решила? Пойдешь?

- Может быть, - откликнулась Аня. – Может быть…


***

«Может быть…» - Ромка захлопнул дверь.

Вот она, коронная фраза, неизменный девиз их отношений. Яна врет ему? Может быть. Играет с ним? Может быть. Любит его, но боится собственных чувств? Тоже вполне возможно.

Стоя у двери, уткнувшись лбом в прохладную кожаную обивку, Ромка слушал, как гудит скоростной лифт. Еще секунда и Яна прибудет на первый этаж. Прямо сейчас можно ее догнать. Броситься по ступенькам вниз, выскочить из подъезда, окликнуть…

Мать твою, как же он устал. От нее, от себя. От дурацких игр и надуманных сложностей. Но ничего. Как говорится, истина где-то рядом. Если в ближайшее время эта девчонка не откроется ему, он, черт возьми, выяснит все сам.